Марк Хьюз об авариях Вендлингера, Баттона и Переса

Колумнист британского Autosport Марк Хьюз рассуждает о причинах отказа Серхио Переса от участия в Гран При Канады и вспоминает похожую аварию Карла Вендлингера…

Марк Хьюз: «Серхио Перес не смог участвовать в канадской гонке через две недели после серьёзной аварии в Монако. По телеметрии, во время удара гонщик пережил перегрузку в 8g на протяжении критического большого отрезка времени. Сотрясение мозга и легкая травма ноги – он действительно легко отделался, через неделю Серхио вернулся в Мексику, где гонялся на картах. Однако, в Монреале почувствовал приступы тошноты после первой сессии свободных заездов, и был вынужден уступить место в кокпите.


Семнадцать лет назад Карл Вендлингер попал в похожую аварию в том же месте – это совпадение, но он тоже выступал за Sauber. Сейчас в FIA обобщают информацию, анализируя последствия более сотни аварий, но три инцидента – с Вендлингером, Пересом и Баттоном в 2003-м – имели похожий масштаб. В случае с Вендлингером иными были последствия – несколько дней он находился на грани жизни и смерти, авария завершила его карьеру в Формуле 1. Он вернулся, но всегда говорил, что вернулся другим.

Разница в последствиях говорит о серьёзном прогрессе в безопасности машин Формулы 1. Боковой краш-тест в 1994-м был крайне примитивным по сравнению с сегодняшними испытаниями, когда Карл врезался в барьер из шин, боковая часть машины не выдержала, он ударился о барьер шлемом. К моменту аварии Баттона по бокам машины появились серьёзные структуры безопасности, а на машине Переса их эффективность выросла ещё на 50%.

Перес врезался в барьер TecPro, а не в шины, но директор гонки FIA Чарли Уайтинг считает, что барьер из шин больше подходит в случае бокового удара, тогда как барьер TecPro лучше выдерживает лобовой удар.

В Монреале Серхио Перес был участником официальной пресс-конференции FIA, улыбался и говорил о своей готовности участвовать в гонке, а Вендлингер сидел в зале – сегодня он телевизионный журналист. В 1992-м Карл финишировал в Монреале четвёртым на машине March, украшенной логотипами местных ресторанов, и тогда казалось, что впереди успешная карьера в Формуле 1. Через несколько дней после того, как он вышел из комы после аварии в Монако, врач сказал его близким, что им повезёт, если он сможет самостоятельно завязывать шнурки – забудьте о возвращении в гонки.

Тем не менее, в декабре Вендлингер приехал на двухдневные тесты Sauber в Барселоне. Он вспоминает: «Мне сказали, что Формула 1 – это жестокий бизнес, что я должен показать такое же время, как Френтцен, иначе контракта не будет. Я провёл тесты, был быстр, Хайнцу-Харальду пришлось потратить два или три комплекта новых шин, чтобы превзойти моё время. Я вернулся домой и сказал подруге: Кажется, я стал даже быстрее». Тогда мне казалось, что всё просто, но на первых тестах машин 1995 года ситуация изменилась, Я не мог поддерживать концентрацию, не мог атаковать на пределе. Врач сказал, что я должен быть рад тому, что могу жить нормальной жизнью».

Что же изменилось между первыми тестами и следующими? «Не знаю», ответил Вендлингер. «Возможно, дело в том, что на первых тестах у меня не было никаких ожиданий? Я должен был лишь попытаться добиться максимума, а на тестах машин 1995 года возникла уверенность, и я расслабился. Я не могу это объяснить, но для того, чтобы почувствовать себя за рулём так же, как до аварии, мне понадобилось три года».

Формула 1 не могла ждать так долго…»