Недостатки бизнес-модели Формулы 1

Подробности конфликта Кими Райкконена с Lotus, разразившегося во время гоночного уик-энда в Абу-Даби из-за невыплаты финну причитающегося финансового вознаграждения, хорошо известны.

Однако впервые о напряженности в отношениях пилота и команды общественность узнала еще в сентябре, когда Кими, подписав контракт на следующий год с Ferrari, на вопрос о причинах своего решения ответил: «Я хочу получить там то, чего у меня нет здесь – мою зарплату…»

Большинству паддока кажется непостижимым тот факт, что команда, выигравшая за последние 12 месяцев два Гран При и являющаяся самым ближайшим соперником Red Bull Racing после летнего перерыва, не может заплатить своему звёздному пилоту положенные по контракту деньги. Многие просто не могли допустить мысли, что высший менеджмент владеющего коллективом из Энстоуна фонда Genii Capital в лице Жерара Лопеса и Эрика Люкса столь грубо нарушил условия соглашения.

Критики полагают, что команда, терпящая убытки в размере 40 млн. фунтов стерлингов, является жертвой неумелого менеджмента – коллективу не хватает титульного спонсора, и её немалый маркетинговый потенциал остаётся по большому счету невостребованным.

Спонсорами Lotus являются такие «голубые фишки», как Unilever (Clear/Rexona), Coca-Cola (Burn) и Microsoft, однако общих поступлений от этих компаний не хватает даже на то, чтобы заплатить Райкконену зарплату.

Конечно, всё можно списать на безответственный менеджмент команды в сфере управления финансами, однако этот фактор просто меркнет на фоне другого, подавляющего своей глобальностью. Речь о чудовищно несправедливой структуре распределения средств, принятой в Формуле 1 после того, как Договор Согласия – документ, регламентирующий взаимоотношения между FIA, командами и держателем коммерческих прав - утратил силу в конце 2012 года, прослужив положенный трёхлетний срок.

Кими не получил в этом году ни цента, и задолженность по оценкам некоторых специалистов уже составляет 15 млн. фунтов стерлингов и лишь продолжает расти. Однако начало этой истории было положено ещё в первые месяцы 2012-го года, когда Берни Экклстоун – глава менеджмента Формулы 1 (FOM), в свою очередь большей частью принадлежащего венчурному фонду CVC Capital Partners – предложил десяти из 12-и команд, участвующих на то время в чемпионате, новые коммерческие соглашения, являющиеся необходимым условием для продолжения выступлений. Исключением стали Marussia (присоединившаяся к соглашению позже) и уже покинувшая Большие Призы HRT.



Однако для начала Экклстоун собрал «большую тройку» команд (Red Bull Racing, Ferrari и McLaren) и предложил им более выгодные условия, осознавая, что у всех остальных просто нет другого выбора, кроме как принять сделку – сделку дьявольскую, иначе и не скажешь. Ведь в случае подписания они оказывались «проклятыми», в случае отказа – «обречёнными».

И какие же альтернативы были у Lotus, Williams, Sauber и Force India? Они вынуждены были принять предложение Берни, поскольку существуют в гонках только с одной целью – создавать машины Формулы 1 и выходить на старт Гран При. Они не могут просто взять и переключит своё внимание на Ле-Ман, IndyCar или другие серии. Всё просто: несогласны – до свидания.

С Mercedes потребовалось повозиться чуть дольше, но в этом случае Берни не особенно усердствовал, учитывая серьёзные инвестиции немецкого концерна в команду, да и его роль поставщика двигателей.

Наградой представителям "Трёхлучевой звезды" стало гарантированное место за столом с Большой Тройкой команд и так называемый "Бонуса чемпиона конструкторов" – несмотря на то, что штутгартцы ни разу в новейшей истории не выигрывали титул (если не считать 2009-го года, когда триумфа добилась команда Brawn GP, как раз после этого успеха и приобретённая немцами). Williams, к слову, также получает определенные отчисления, хоть и куда более скромные, благодаря своим историческим достижениям.

Для сравнения, Lotus, ставшая чемпионом в 2005 и в 2006 годах под именем Renault, не получила никаких поблажек, несмотря на серьезный послужной список и уровень расходов, а также наличие высококлассных специалистов уровня топ-команд. Кроме того, никто не станет отрицать, что этот бренд сам по себе привлекает интерес к Ф1.

Один простой пример иллюстрирует всю несправедливость финансовой структуры чемпионата мира: допустим, Lotus выиграла бы Кубок конструкторов – но даже тогда ей досталось бы от Берни меньше денег, чем Red Bull Racing, Ferrari или McLaren – невероятно, но такой расклад сохранился бы и в случае, когда никому из этой троицы не удалось заработать по ходу сезона ни единого очка!

Напротив победа кого-то из команд "ближнего круга" обогатит её на сумму, превосходящую выплаты "второразрядным" коллективам на 80 млн. фунтов.

Lotus вынуждена вести борьбу, когда одна её рука привязана к телу – команде приходится брать деньги у акционеров, чтобы хоть как-то сохранить темп. Неудивительно, что они кричали «с нас достаточно» в ответ на призывы крепче стоять на своих собственных ногах, как это было раньше.




Текущий мировой экономический климат таков, что у Формулы 1 нет двух дюжин больших спонсоров – но не стоит забывать, что согласно истёкшему Договору Согласия, любая команда имела возможность покрыть дефицит бюджета, просто добиваясь хороших результатов и получая за это соответствующую часть от общих доходов Ф1.

Пока фонд CVC Capital Partners, готовясь к IPO, показал доход в 600 млн. фунтов стерлингов за 2012-й год, команды, не входящие в заветную бонусную группу, терпят убытки – пилоты, сотрудники и поставщики часто не получают причитающихся им денег.

В упрёк Genii можно поставить лишь то, что команда в свое время слепо приняла предложение FOM – хотя, с другой стороны, 350 её сотрудников, в том числе и Кими, могли запросто оказаться на улице...