Не ждите подиумов от Renault в 2017-м…

В заводской команде Renault не стали поддерживать традиционную для Формулы 1 тенденцию и заявлять о намерениях бороться за наивысшие места уже на второй год большого проекта. Вместо этого один из руководителей коллектива Сирил Абитбуль в интервью Дитеру Ренкену подробно описал планы и амбиции французской команды...

Подбирая более приличные выражения, можно сказать, что ровно год назад "команда из Энстоуна", начавшая свое существование в давние времена под вывеской Toleman и пережившая не одно перерождение, переживала далеко не лучшие свои времена.

К концу эпохи именования Lotus команда оказалась на пороге банкротства – есть сведения, что в какой-то момент от полного и бесповоротного разорения ее отделяло лишь одно судебное заседание, к тому же, если верить данным Регистрационной палаты Великобритании, за 2015 год убытки коллектива составили 60 млн фунтов стерлингов.

На протяжении нескольких месяцев ходили слухи о том, что компания Renault собирается вновь выкупить активы команды, вместе с которой в 2005 и 2006 годах завоевала два чемпионских трофея усилиями Фернандо Алонсо. А испанец, в свою очередь, перехватил победное знамя у Михаэля Шумахера, в сезонах 1994 и 1995 годов принесшего Энстоуну высшие достижения в бытность именования Benetton. Чтобы сделка состоялась, нужно было получить добро от исполнительного директора FOM Берни Экклстоуна – владельца коммерческих прав на Ф1.

К ноябрю 2015 года были составлены ходатайства о ликвидации команды, и перед сотрудниками в Энстоуне, не успевшими бежать с корабля, возникла отнюдь не радужная перспектива проведения Рождественских каникул, особенно с учетом того, что во время финального этапа сезона в паддоке Ф1 прошли слухи о том, что с Берни и его боссом из CVC Capital Partners – Дональдом Маккензи – договориться будет непросто…

Предполагается, что президент Renault Карлос Гон настаивал на таких же условиях для заводской команды, как у Mercedes – дополнительных бонусах за Кубок конструкторов и месте в Стратегической Группе. В свою очередь FOM с подачи CVC намеревалась заключить с компанией долгосрочное соглашение.

В итоге контракт был подписан, и считается, что Renault должна в итоге получить привилегии, сопоставимые с "Серебряными стрелами", за аналогичные достижения, и при этом их обязательства перед спортом рассчитаны сроком до 2024 года (хотя это может быть и не так, см. ниже).

Как бы то ни было, заводская Renault вновь вернулась в Формулу 1, Санта-Клаус навестил радостных детишек в Энстоуне, а Формула 1 гордо объявила о 22 машинах на стартовой решетке следующего сезона.

В качестве владельца команды французская компания покинула спорт в конце 2009-го, что стало отголоском скандала с аварией Пике в Сингапуре годом ранее. После этого они сосредоточили все свое внимание на поставках двигателей – и делали это весьма успешно. Их сверхмощным и экономичным 8-цилиндровым моторам в период с 2010-го по 2013-й не было равных, пока технический регламент не изменился.

Кто выиграл от возвращения Renault в спорт в коммерческом, политическом и спортивном отношении – судить вам.

В конечном счете большинство забот по формированию и управлению заводской командой легли на плечи Сирила Абитбуля – 39-летнего специалиста, присоединившегося к коллективу в давние времена – после окончания факультета аэронавтики во Французском университете, а к работе в Ф1 примкнувшего в 2007 году. В его задачи входит восстановление реноме некогда прославленного коллектива, который с годами скатился до самых низов, а в сезоне-2015 и вовсе не смог собрать средства для строительства полноценного обновленного шасси.

С Сирилом мы встретились во время финального Гран При этого года в Абу-Даби в гостевом домике команды – ровно через год после того, как, по слухам, Рон Деннис попросил Экклстоуна и Маккензи «заплатить уже этой Renault ее чёртовы деньги», после чего сделка и была одобрена.

Что думает бородатый парижанин о минувшем сезоне для команды?

«Всё было здорово на базе, и не так радужно – на трассе, – сказал Абитбуль в своей привычной отрывистой манере стаккато. – Мы очень много работали, приложили немало усилий и вложили приличное количество средств для восстановления компании. Думаю, мы всё сделали правильно.

Но это стоило нам целого сезона. Мы пожертвовали результатами на трассе и какими-то маркетинговыми показателями, однако мы знали, на что идем.

Возможно, мы думали, что всё пройдет более гладко, но если внимательно посмотреть на то, как всё устроено в Формуле 1, становится понятно, что 12 месяцев обычно уходит только на то, чтобы подготовить команду к работе. Быть может, мы были чересчур наивными, но я по-прежнему считаю, что выкуп активов Lotus был отличной стартовой точкой и правильным вариантом для начала полноценной кампании, в начале которой мы находимся.

К тому же, мы значительно прибавили в отношении двигателя, что видно на примере Red Bull. И мы гордимся тем, что они завоевали второе место в Кубке конструкторов не в последнюю очередь благодаря нашим моторам.

Другое дело, что у нас самих на трассе дела пока не складываются, но это лишний раз показывает, как всё устроено в сложном мире Ф1. По сути, на протяжении более чем 12 месяцев в Энстоуне не развивали свое шасси, и результат вы видите...»

Стоит отметить, что в сезоне-2016 пилоты команды Renault трижды пробивались в очковую зону – дважды это сделал Кевин Магнуссен (седьмое и десятое места) и один раз – Джолион Палмер с десятой позицией. В то же время RBR, машина которой была оснащена такой же силовой установкой, одержала две победы в гонках – так что всё дело действительно в шасси.

А как Renault организована с точки зрения структуры команды, финансов и операционной работы?

«За автоспортивную составляющую в основном отвечаем мы с Джеромом [Столл, председатель Renault Sport Racing], и наша гоночная программа включена в маркетинговую политику компании.

Можно сказать, что мы рассматриваем автоспорт в качестве одного из маркетинговых рычагов. Таким образом, в годовом бюджете, выделенном на маркетинг, присутствует отдельная статья для гонок. И это не только Формула 1, но также и Формула Е, и клиентские серии.

Скажем так, мы ответственны за распределение гоночного бюджета компании, и Ф1 в этом отношении отнимает порядка 80% денег. Я не знаю точную цифру, но это порядка 100-150 млн евро».

Выплаты от FOM, спонсорские поступления и доходы от продажи двигателей (а в 2017-м обе команды Red Bull перейдут на силовые установки Renault, что обеспечит приток средств в районе 40 млн евро) – главные составляющие бюджета команды, что стимулирует их на достижение высоких результатов и поиск внешнего финансирования.

Подход французов в этом отношении отличается от того, что мы видели в случае с Toyota, когда материнская компания выделяла полноценный бюджет на Ф1, а затем пыталась компенсировать убытки за счет предполагаемых доходов команды. Как мы помним, это не сработало…

«Мы разговаривали об этом, – продолжил Сирил. – В нашем случае Renault гарантирует нам участие в Формуле 1 и начальный бюджет, основанный на расходах коллектива на развитие и его амбициях.

Но дальше мы должны сами идти и искать спонсоров. Если мы их не найдем, это будет вина команды, а не компании».

В худшие времена численность состава сотрудников в Lotus снизилась до 450 человек, чего явно недостаточно, чтобы на равных бороться с той же Mercedes, где трудится вдвое больше людей, не считая отдела моторостроения. Что Абитбуль думает об этом аспекте?

«Сейчас наша численность составляет процентов на 20 больше», – сказал он, в итоге признав, что в проекте заняты 580 сотрудников.

А как насчет Вири-Шатийона?

«Сотрудников в Вири посчитать очень сложно, – заметил француз. – Если говорить упрощенно, то у нас есть порядка 450 человек – около двух сотен контрактников и 250 работают на постоянной основе. В настоящий момент у нас в этом отношении не самая жизнеспособная модель с прицелом на будущее.

Сейчас мы стараемся привлечь больше постоянных сотрудников, поскольку так легче управлять процессом. Также это более выгодно с финансовой точки зрения. Но это касается не только Формулы 1, поскольку в Вири мы выполняем работы и по Формуле Е для e-dams, и по клиентским сериям: Формула Renault 2.0, RS01 и так далее».

В итоге мы сошлись на цифре в 400 сотрудников, занятых в проекте Больших Призов в Вири, но Сирил сразу же оговорился, что главным образом они используют аутсорсинговую модель.

«Мы не производим компоненты двигателя, а лишь собираем силовые установки для дальнейшего развития, – продолжил он. – Моторы, собранные для динамометрических стендов, а не для гонок, делаются у нас на заводе. Но я думаю, что в этом отношении мы способны сделать больше – лично я за это.

Мне кажется, что для отдела проектирования очень важно понимать, что именно они делают. Нужно, чтобы мастерская по производству деталей находилась неподалеку – чтобы они могли пойти и посмотреть, что конкретно производится по их чертежам. Пока в этой части нет единого решения. В данный момент мы обсуждаем эти вопросы».

А как Абитбуль относится к разговорам о том, что команда изнутри пронизана политической борьбой, и что битвы идут на трех фронтах: в Вири, в Энстоуне и на нейтральной территории между ними?

«Я скажу по этому поводу две вещи. Первое это то, что в команде есть разочарование от слабых результатов. Мы все истинные гонщики, и на нас оказывается огромное давление со всех сторон. Несомненно, это создает некоторое напряжение. Но при этом мы едины.

И второе – ни одна команда не способна сразу отладить рабочую структуру. Нужно немного потерпеть и оставить нас в покое на какое-то время.

Необходимо оставить сезон-2016 позади и проанализировать, что сработало, а что – нет. В следующем году мы станем сильнее.

В то же время в команде нет внутренних противоречий и конфликтов. Нам просто нужно самим увидеть, что коллектив работает, и что руководство делает всё возможное для успеха. В Формуле 1 необходимо постоянно прогрессировать и двигаться вперед».

Но довольно о прошлом. Что день грядущий нам готовит?..

«Время смены регламента, как мне кажется, должно положительно сказаться на команде, поскольку теперь у нас не будет оправданий, если мы не сможем с самого старта сезона соответствовать уровню середняков пелотона, – продолжил Сирил. – Но для того, чтобы противостоять лидерам, нам необходимо еще улучшить инфраструктуру.

К тому же, стоит отметить, что топ-команды также постоянно прибавляют. Их темпы разработки превышают наши. Именно поэтому я говорю про развитие инфраструктуры».

Обычно новые амбициозные команды в Ф1 заявляют о претензиях на подиумы в первый год, на победы – во второй, и на титул – в третий. Можно ли рассчитывать на подиумы от Renault уже в следующем сезоне?

«Нет, только не в следующем году, – отрезал Абитбуль. – Мы нацеливаемся на подиумы в 2018-м. А в 2020-м собираемся претендовать на завоевание титула. Но я хочу, чтобы все нас правильно понимали: в наши цели входит стать одной из топ-команд Формулы 1, при этом, я знаю, многие говорят, что мы, возможно, не можем позволить себе это.

Это не вопрос финансов, это вопрос значимости спорта для компании. В настоящий момент Формула 1 представляет для нас большой интерес, спонсоры видят положительные моменты в том, что мы делаем, так что с бюджетом у нас проблем нет. Достаточно ли у нас денег, чтобы соперничать с лучшими командами уже сейчас? Нет. Но сейчас нам это и не нужно.

Первые наши цели в пелотоне – это Toro Rosso, а также Force India, которая великолепно работает с бюджетом процентов на 40 меньше нашего. Это наши первые шаги, и на этом этапе мы должны параллельно накапливать финансовые ресурсы и готовиться к следующему шагу».

В завершение мы обсудили сделку с FOM. Поговаривают, что уникальный контракт Renault рассчитан сроком до 2024 года…

«Без комментариев, – ответил Сирил. – По факту у нас есть с Берни соглашение до 2020 года. И мы не вносили изменений в него...»

Но сейчас же нет единого соглашения, есть только двусторонние контракты с FOM…

«Да, я вас понимаю, – поспешил продолжить француз. – Правильно. Так что у нас двустороннее соглашение с Берни до 2020 года. Мы не вносили никаких поправок в него».

Откуда же тогда возникли разговоры про 2024 год?..

«Если что-то и есть, то это не имеет отношения к подписанному контракту».

Но, по условиям соглашения, вы можете претендовать на место в Стратегической Группе, если подниметесь в первую шестерку?

«Думаю, это справедливо для всех команд… Сегодня у нас нет членства в СГ, нам нужно его заслужить – финишировать в первой шестерке».

А что касается бонуса в Кубке конструкторов? Если вы дважды подряд выиграете чемпионат, то получите дополнительный бонус? Но до 2020 года это ведь нереально...

«И я о том же».

Однако это означает, что у вас не будет никаких дополнительных привилегий в отношении доходов...

«Дело не в сумме доходов, а в том, на что уходят деньги».

Но когда вы получаете на 100 миллионов больше, всё становится легче…

«В этом и состоит прелесть Формулы 1...»

Вопрос-ответ на тему Renault и Total

Совсем недавно я писал статью о нефтяных войнах в Больших Призах. Как на Renault отразилось то, что Red Bull Racing недавно перешла с Total на Mobil?

Я спросил об этом Абитбуля.

Как вам удастся заменить Total?

Сирил Абитбуль: А зачем нам менять Total?

Потому что они уходят...

Сирил Абитбуль: Правда? Серьезно?

В качестве коммерческого партнера да. Но как технический партнер они готовы остаться.

Сирил Абитбуль: Еще до возвращения в Формулу 1 в качестве заводской команды мы внимательно проанализировали все основные факторы успеха Mercedes. И главным из них был Petronas. Многие не в курсе, но Petronas очень серьезно вовлечена в Формулу 1.

Финансово и технически?

Сирил Абитбуль: Именно. Нам нужно что-то подобное, мы понимали это с первого же дня. Нам нужен был партнер, который был бы на 100% предан Формуле 1, производству серийных автомобилей и команде.

Мне кажется, что в новых условиях мы сможем обрести такого партнера – с хорошими финансовыми возможностями и технической базой не хуже Petronas.

Но это будет уже не Total, потому что они переключились на футбол...

Сирил Абитбуль: Если Total захочет, я уверен, что у них хватит ресурсов и на Формулу 1, и на футбол. Но они сами вольны определять свою стратегию, это лучше у них спросить. Думаю, они с удовольствием прокомментируют ситуацию.

Но теоретически вы можете продолжать путь вперед и без французского топливного брэнда...

Сирил Абитбуль: Я скажу вам одну вещь: Renault – самый крупный производитель в Формуле 1.

Да, по объемам продаж...

Сирил Абитбуль: Именно. [Renault] Nissan, Mitsubishi, [плюс другие брэнды вроде Infiniti, Dacia и т.д.] Я уверен, что наш послужной список заинтересует любого производителя топлива…