Глава 4.

Вечеринка в русском стиле.

(за день до квалификации Гран-При Малайзии 2010)

В паддоке Виталий прослыл типом резким и непреклонным. Повстречав его на пути, персонажи Формулы-1 торопливо перебегали на другую сторону дороги, дабы случайно не нарваться на неприятности. Нельзя сказать чтобы Виталия это сильно смущало, но ему, как и Чебурашке очень хотелось иметь друзей. За советом Виталий обратился к многоопытному Кубице. Тот внимательно выслушал и сказал просто:

- Устрой им вечеринку !

Вечеринки Виталий не любил, но сочтя совет дельным, заказал авиарейсом из Москвы цистерну пива, много водки, украинский борщ и пельмени. Специально для Алонсо была заказана банка селёдки. Для пущего антуража стены гаража были украшены картинками с видом Кремля.

Первыми заявились Баттон и Льюис. Баттон, улыбаясь и сияя всеми зубами, ловко увернулся от попытавшегося его обнять Петрова, и проскользнул прямо к цистерне с пивом. Льюис на вечеринке был впервые, за что и поплатился. Петров, по старой русской традиции трижды расцеловал гостя, усадил перед тарелкой борща, подмигнул и сказал:

- Давай ! Вкуснятина ! Ням-ням !

Льюис с ужасом посмотрел в тарелку. Потом на Петрова. Но увидев его твёрдый как сталь и ясный как горный воздух взгляд, Льюис понял: "Всё кончено. Придётся это съесть..."

Тем временем Баттон со стаканом пива в одной руке и вилкой с пельменем в другой рассказывал вновь пришедшим Алонсо и Массе похабные лондонские анекдоты. Алонсо анекдоты слушать не стал а молча, твёрдым шагом, проследовал к банке селёдки. Масса вежливо улыбался и кивал головой, слушая Баттона, потягивая через соломинку коктейль из пива и водки, торжественно врученный ему Петровам.

Следом пришли Уеббер с Феттелем.

- Ляди будут ? - коротко спросил Уеббер.

- Будут, - так же коротко ответил Петров, - но позже.

Феттель, как и Хэмильтон на вечеринке был впервые, и его неотвратимо настигла та же участь: он был троекратно расцелован и усажен за тарелку с борщом, над которой уже рыдал несчастный Льюис.

Барикелло был старый тусовщик, и потому пришел не один, а с двумя шлюхами. Последним пришел Михаэль, который бегло осмотрев место празднества, пришел к неутешительному для себя выводу:

- О времена, о нравы !..

Особое неудовольствие Михаэля вызвала огромная кастрюля борща, которая источала странный, незнакомый запах, и отсутствие его любимых баварских колбасок с тушеной капустой.

А вечеринка тем временем набирала градус. Петров облобызал каждого гостя и заставил выпить с ним по рюмашечке на брудершафт. Захмелевшие Феттель и Льюис вылили свой борщ на некстати проходившего мимо Михаэля, и горланили теперь во всё горло что-то по англо-немецки. Алонсо съел всю селёдку и теперь присматривал кому бы начистить физиономию. Едва державшийся уже на ногах Уеббер заплетающимся языком пытался уломать одну из шлюх Барикелло. Тот в свою очередь уже зажигал на танцполе с другой шлюхой под песни Шуфутинского. Тут подоспели и ляди - студентки местного института лёгкой промышленности. Одной, с толстыми ляжками и угрями на лице, сильно приглянулся Феттель, и она стала к нему грязно приставать. Феттель в силу своей юности был неопытен в подобных вопросах, и потому периодически теребил Петрова за рукав и спрашивал:

- Виталий, чего хочет от меня эта женщина ?

Уеббер, сильно перебрал с водкой и окончательно окосев, пытался забраться на мирно спящего в углу Массу, перепутав пухленького, тёплого Фелиппе со шлюхой. Петров не мог допустить такого непотребства и попытался стащить Уеббера с Массы. Но не тут-то было ! Уеббер лягался ногами как австралийский кенгуру и никого к себе не подпускал. Алонсо, дождавшийся своего звёздного часа, с криком "Наших бьют !" подскочил к Уебберу и обрушил на его голову всю мощь своих мозолистых кулаков. Баттон, пошатываясь, всё еще держал в руке вилку с пельменем, и что-то втирал двум красоткам, которые уже начинали подозревать, что секса не будет, а будут только анекдоты, отчего в их красивых карих глазах появилась лёгкая грусть. Михаэль, остро пахнущий борщом, вытанцовывал в круге девиц что-то замысловатое. Алонсо, отведя душу на Уеббере, присоединился к Михаэлю, и танцевал нечто среднее между танго и фламенко. Танец Барикелло был просто похож на танец маленьких лебедей. Дама с полными ляжками таки добилась своего, и из подсобки раздавались характерные звуки. Опоздавший Трулли с наслаждением уминал пельмени, которые ему шутник-Баттон порекомендовал как равиолли. Уеббер с фингалом под левым глазом мирно спал в обнимку с кастрюлей борща. Петров залез на подоконник и глядя на луну, тихо пел "Чёрный ворон, что ты вьёшься над моею головой...", а рядом с ним , застенчиво улыбаясь, мелодично подвывал высоким голосом не знавший русского языка Льюис.

На танцполе гудел и веселился под песни Шуфутинского уже весь паддок Формулы-1. Музыка надрывно хрипела из старенького двухкассетного Шарпа Петрова, пилоты Формулы-1 неумело подражали артистам Большого театра, совершая высокие прыжки и вскидывая ноги до уровня живота, а механики водили вокруг них русские народные хороводы.

А над всем этим, полузакрыв глаза, простирал открытые ладони взобравшийся на стол Михаэль, и покачивался в такт музыке.

- Как в старые, добрые времена, - оглядевшись, сказал Михаэль и счастливо улыбнулся.