Тим Райт: Я никогда не хотел быть пилотом

29/10/2012, эксклюзивное интервью

Если и возможно представить себе образ типичного инженера, то он будет именно таким. Тим Райт, долговязый, немного сутулый, в аккуратных очках молодой человек – новый гоночный инженер Виталия Петрова, в сентябре он сменил в этой должности Джанлуку Пизанелло.

Гран При Индии – лишь пятый совместный этап Райта и Петрова. О том, как началась его карьера в Формуле 1, о сильных и слабых сторонах своего пилота и о том, как проходит типичный гоночный уик-энд типичного гоночного инженера, Тим рассказал в интервью F1news.ru...

Вопрос: Тим, расскажите, как так случилось, что вы стали гоночным инженером?
Тим Райт: Мой отец интересовался классическими автомобилями, у него в гараже всегда стояли старые машины, и я помогал ему их ремонтировать. Моя мама интересовалась гонками, Формулой 1. Каждое второе воскресенье наш телевизор показывал Гран При. Так что я с самого детства был увлечен гонками, машинами. И в то же время мне нравилась математика, инженерия. Думаю, это и есть объяснение.

Когда мне было 12-13 лет, я начал думать о том, в какой области хотел бы работать. Естественно, мне нравились автомобильные гонки, но когда я смотрел Формулу 1, мне всегда было интереснее наблюдать за людьми, которые сидят на пит-уолл, за механиками. И я думал: «Это же круто. Парни работают в Формуле 1». Мне захотелось попробовать – смогу ли я стать одним из них. И когда я закончил университет...

Вопрос: Мы можем тут остановиться на секунду? То есть вы с самого начала думали о том, чтобы стать инженером? Обычно в детстве мечтают быть гонщиками…
Тим Райт: Не знаю почему, но у меня никогда не было такого желания – я даже не думал об этом. Мне хотелось сделать интересную карьеру. Но быть пилотом? Нет, меня это никогда не интересовало. Возможно, я с самого начала понимал, что гонщиков в Формуле 1 всего 24, а инженеров в десятки раз больше.

Вопрос: Простая математика. Вернемся к университету...
Тим Райт: Мне повезло. Еще до получения диплома меня пригласили поработать в компании Pi Research - они занимаются электроникой и тому подобными вещами, как Magnetti Marelli или TAG. Я работал на симуляторах и с компьютерными программами для гоночных инженеров. Тогда же мне выпал шанс поработать на нескольких гонках со Stewart и Honda, но просто в рамках обучения – в качестве практики.

Когда я закончил институт, меня пригласили в команду Astromega Формулы 3000. Я провёл там несколько лет, став в итоге гоночным инженером. Потом чемпионат закрылся, я перешел в GP2, работал в A1 GP. И спустя некоторое время попал в тестовую команду Toyota Формулы 1 в качестве перфоманс-инженера. Через два года Toyota ушла из чемпионата, и, как и многих других сотрудников команды, меня пригласили сюда.


Сейчас я уже три года здесь. Сначала был инженером по стратегии, в прошлом году перфоманс-инженером Ярно Трулли, а с начала этого года – Виталия Петрова.

Вопрос: Стать гоночным инженером в Формуле 1 – это исполнение мечты? Вы работали вместе с Джанлукой Пизанелло. Думали о том, что когда-нибудь окажетесь на его месте?
Тим Райт: Это забавно. Мне кажется, гоночные инженеры всегда думают, что перфоманс-инженеры готовы на все, чтобы заполучить их работу. Но, честно говоря, даже учитывая тот факт, что я всегда – с детства – хотел быть гоночными инженером, мне очень нравилась моя прежняя работа.

Конечно, быть гоночным инженером – это, наверное, самое интересное. Ты работаешь с машиной, меняешь настройки. Это твоя машина. Но когда я начал работать в Toyota, как перфоманс-инженер, мне очень нравилась эта роль. Ты знаешь все, что происходит с машиной, тебе необходимо выявить проблему, понять, что именно идет не так. Это мне всегда нравилось. Я бы не сказал, что я очень стремился стать гоночным инженером, заполучить работу Джанлуки, но когда такая возможность появилась, я не мог отказаться. Это командная работа, огромное количество информации. И я счастлив, что мне представился такой шанс.

Вопрос: Вы работаете гоночными инженером всего пару месяцев. Что сейчас самое главное для вас? В каких аспектах ещё необходимо прибавить?
Тим Райт: Что я стараюсь сделать – не знаю, правильно это или нет – попытаться изучить все то, с чем не сталкивался раньше. В первую очередь, я говорю о работе с пилотом. Надо научиться понимать, что Виталий хочет от машины. Когда он делится со мной информацией, я, возможно, не так хорошо понимаю его, как Джанлука. Мне приходится уделять больше времени изучению телеметрии, стараться максимально точно понять проблему, и только потом менять настройки машины.

Вопрос: Поговорим о пилоте. Какие у Виталия сильные и слабые стороны?
Тим Райт: Виталий – высокий гонщик, а с большим ростом всегда сложнее, но он в отличной форме, и вес – не проблема. Самое сложное – добиться того, чтобы ему было комфортно в машине. Он сидит достаточно высоко. Мы всегда на пределе. Еще пара сантиметров и это бы сильно влияло на аэродинамику. Это сложно. Но такие проблемы возникают у всех высоких пилотов: Адриана Сутила, Марка Уэббера...

Сильные стороны... Я бы сказал, что с Виталием очень легко работать, он всегда хочет услышать ответ. Не просто вылезти из машины и сказать: «Мне не нравится то и это», – и оставить инженеров думать над проблемой. Ему важно знать мою точку зрения.

Как это происходит... Он выбирается из машины, мы даём друг другу пять минут собраться с мыслями. Потом, как только мы сели рядом, он готов рассказать все, что думает по поводу машины, а после этого просит меня поделиться моими соображениями. Конечно, иногда у нас разные точки зрения. Но обычно мы в итоге приходим к решению совместно. Для меня это главное – он хочет слушать и работать вместе.

Вопрос: За кем остается последнее слово?
Тим Райт: Когда дело касается машины, последнее слово за мной, именно я несу ответственность за то, что с ней происходит. Виталий понимает, как надо работать, я никогда не слышал от него каких-то безумных предложений. Все, что он предлагает, имеет под собой определенную базу. Но в тех ситуациях, когда пилот предлагает что-то, что, скажем, небезопасно или, по нашему мнению, неправильно, я не могу пойти у него на поводу. Я ответственен за машину, и я первый, кто потеряет работу.

Вопрос: Как проходит ваш обычный уик-энд?
Тим Райт: Обычно мы приезжаем на место во вторник, но первый день на трассе – среда. На некоторые европейские гонки мы прибываем в четверг, но это не совсем типичная ситуация.

Неделя перед гонкой посвящена предварительной работе, мы выбираем базовые настройки. В четверг у нас несколько брифингов. Все инженеры, механики собираются вместе, мы обсуждаем, какая у нас в распоряжении машина. Это пока не касается настроек – речь идет о спецификации, какой установлен пакет, двигатель, коробка передач.

Потом происходит встреча с пилотом. Мы обсуждаем план на уик-энд, что мы делаем на тренировках, каким может быть износ резины, сколько нам надо проехать кругов в ходе сессий. Потом, вместе со всеми, включая шеф-механика и пилотов, мы встречаемся еще раз и утверждаем программу: что делаем в первой тренировке в пятницу, что во второй и так далее. В пятницу это повторится вновь, мы внесем коррективы.

Одна из главных процедур в четверг – прохождение технической инспекции. Мы должны предоставить машину, представители FIA проверяют ее соответствие регламенту. Плюс, в четверг мы совершаем прогулку по трассе.

Вопрос: Какие настройки используются в начале уик-энда?
Тим Райт: От трассы к трассе базовые настройки могут меняться очень сильно. У нас есть общее представление о том, каким образом должна быть настроена машина – аэродинамика, подвеска. К утру пятницы у нас всё готово, и за полчаса до старта первой сессии мы проверяем радио, работу всех систем, определяем давление в шинах, в соответствии с температурой асфальта.

Иногда в первой тренировке все проходит хорошо и нам приходится вносить лишь небольшие коррективы, но иногда это просто кошмар – к этому я ещё не успел адаптироваться – машина ведет себя совсем не так, как мы предполагали. Или возникают непредвиденные ситуации, как здесь в субботу с утра, когда начались проблемы с вибрацией тормозов. Это сразу означает, что план нарушен, и коррективы необходимо вносить немедленно.

Вопрос: Момент выбора настроек перед квалификацией, наверное, самый сложный по ходу уик-энда?
Тим Райт: Да, между квалификацией и гонкой нам нельзя менять настройки. В то же время, любой пилот хочет квалифицироваться выше напарника. Особенно в нашей позиции, когда Виталий и Хейкки чаще всего борются только между собой. Необходимо найти правильный баланс, удостовериться, чтобы все, что мы делаем для квалификации, не помешает в гонке. Менять можно только настройки переднего крыла, баланс тормозов и давление в шинах.

Вопрос: Понятно, что пилот хочет опередить своего напарника. Есть ли соревнование между бригадами инженеров по обе стороны гаража?
Тим Райт: Все пытаются добиться максимума от своей машины, но мы работаем на команду. И если одна бригада справляется со своей работой лучше, мы готовы делиться информацией. Вся возможная информация доступна обеим бригадам, обоим пилотом. Так что, я бы не назвал это соревнованием.

Вопрос: Вы когда-нибудь встречались с Виталием вне трассы?
Тим Райт: Мы оба занятые люди. Так что нет. Главное, у нас отличные рабочие отношения.

Вопрос: У нас есть прозвища друг для друга?
Тим Райт: Может быть, у него есть какое-нибудь прозвище для меня, но я не слышал. Я называю его Виталий.