Льюис Хэмилтон: Я всегда верил, что я лучший

В пятницу в Лондоне Льюис Хэмилтон ответил на вопросы болельщиков навстрече,
организованной банком UBS, одним из спонсоров чемпионата.

Вопрос: Льюис, удивительно, что это ваш 11-й сезон в Формуле 1…
Льюис Хэмилтон:
Это невероятно! Время пролетело очень быстро!

Вопрос: Прежде всего, поговорим о предстоящем сезоне: вас ждут новые сложности, новая машина, новый напарник... Пришлось ли вам изменить программу тренировок, чтобы справиться с выросшей физической нагрузкой?
Льюис Хэмилтон: Прежде всего, никто точно не знает, насколько увеличится физическая нагрузка. Но скорости в поворотах вырастут, так что перегрузки тоже будут выше. Я и прежде был в хорошей физической форме, но мне пришлось адаптировать программу тренировок: заниматься интенсивнее и включить в неё новые методики. Раньше я тренировался в зале и бегал, а теперь добавил к этому новые упражнения.

Но опять же, об эффективности занятий можно будет судить только через неделю, когда я сяду за руль. Возможно, я буду в хорошей форме, а может быть, я подумаю: «Я недостаточно тренировался – мне надо ещё больше заниматься». Вероятнее всего, будет именно так. Кто знает? Плюс в том, что до первой гонки остается еще больше месяца.

Вопрос: Вы сможете наверстать за последние несколько недель…
Льюис Хэмилтон: Да.

Вопрос: Гонщики выполняют специальные упражнения для мышц шеи, чтобы справиться с перегрузками в поворотах. Вы тоже?
Льюис Хэмилтон:
Да. Тренировки мышц шеи – это самое сложное. А в этом году всё станет ещё хуже. Если не ошибаюсь, есть пара тренажёров, где вы поворачиваете руль и под нагрузкой наклоняете голову, но это совершенно бесполезное занятие – мне это не нравится. Я пробовал это пару лет назад.

Лучше всего тренироваться в шлеме с утяжелением. Раньше я использовал шлемы Arai – у них сверху был специальный груз в 10 кг. Теперь я работаю с шлемами Bell – кстати, они гораздо лучше. Эта компания создала шлем из свинца. Мне кажется, он весит килограммов восемь. Как правило, к концу тренировки ты уже испытываешь неприятные ощущения...

Вопрос: Вы уже видели новую машину? Что вы о ней думаете?
Льюис Хэмилтон: Машина пока не собрана: в разных подразделениях команды работа продолжается. На днях я был в нескольких из них – они всё ещё занимаются доводкой некоторых деталей, в частности, заднего крыла. Но всё будет готово вовремя. За несколько ближайших дней мы постепенно всё соберем.

Но я видел модель машины в аэродинамической трубе – я следил за тем, как велись исследования. Не знаю, что тут можно добавить…

Вопрос: В целом, вам она понравилась? Вероятно, она должна стать быстрее.
Льюис Хэмилтон: Сложно сказать. Что касается внешнего вида, я помню, что в аэродинамической трубе машина 2009 года выглядела ужасно. Она была совершенно не похожа на предыдущие машины. Но затем, после пилотирования новой машины, все старые машины начинают казаться странными. По-моему, так будет и на этот раз.

Новая машина похожа на лодку – настолько она большая. Она гораздо больше предшественницы, она шире, длиннее и сильно отличается от тех машин, что мы видели в 2007-м и 2008 гг. Но я уверен, что она всем понравится, ведь у неё широкие шины.

Вопрос: Любопытно, как эти машины будут проезжать быстрые повороты, например, в Сильверстоуне…
Льюис Хэмилтон: Мы не будем снимать ногу с педали газа в Copsе. Не знаю, будет ли лучше или нет. Посмотрим.

Вопрос: Поговорим о психологической подготовке. Что нужно, чтобы стать лучшим, и чем приходится жертвовать? Есть ли у вас какие-либо ритуалы перед началом сезона или перед стартом гонки?
Льюис Хэмилтон: У меня нет ритуалов перед гонкой. Мне кажется, надо найти свой путь. То, что делаю я, не подойдет другому гонщику. У всех своя манера настраиваться на гонку.

В юности у меня было много разных ритуалов, и я был суеверен. Но я помню, как однажды пропустил какой-то из них при подготовке к старту, и это испортило мне всю гонку. Я подумал, что от этого надо избавляться.

У меня нет особого режима, мне не нужно входить в ритм. Я слушаю музыку – выбор зависит от настроения. Это могут быть самые разные жанры: рок-н-ролл, джаз... Единственное, что я делаю обязательно – я записываю в блокнот цели, задачи, тактику работы с резиной. После этого я его закрываю и оставшиеся полчаса провожу в своей комнате. Иногда я смотрю какую-нибудь комедию и возвращаюсь в боксы, всё ещё не отсмеявшись. Но, по-моему, в конечном счете, главное – не думать ни о чём лишнем и быть в хорошем настроении.

Вопрос: Вы можете дать какие-либо советы, как добиться успеха в непростые времена?
Льюис Хэмилтон: Давать советы всегда сложно. Не думаю, что существуют какие-либо секреты. В конечном счете, нужно иметь непоколебимую веру в себя, в свои силы, но я не знаю, как этого добиться. Со времён картинга я верил в то, что я лучший, и при этом стремился стать ещё лучше. Я старался анализировать все сильные стороны соперников – то, как они работают с резиной, где тормозят, где поворачивают.

Вопрос: Что вы ждёте от предстоящего соперничества с Валттери Боттасом, вашим новым напарником?
Льюис Хэмилтон:
Если честно, я как-то об этом почти не думаю. У тебя всегда будет тот или иной напарник, и не важно, откуда он появился, поскольку я-то знаю, что у меня за плечами. И моя цель остаётся неизменной: я здесь для того, чтобы побеждать.

Но ты просто надеешься, что напарник хорошо впишется в команду, что он окажется именно тем человеком, который и нужен коллективу. В Mercedes AMG работают больше тысячи человек, так что дело не только во мне и не только в нём.

Нужно соблюдать правильный баланс между твоим желанием бороться за победы и работой на команду. Но обычно это совпадает: я хочу побеждать, но того же самого хочет и команда. Если я выполняю свою задачу, полностью выкладываясь, это идёт на пользу команде.

Я плохо знаю Валттери, но интересно посмотреть, как всё будет складываться, какую скорость он покажет, как быстро адаптируется, как будет справляться с прессингом. Вообще, всегда интересно знать, что происходит в сознании твоих соперников, на что они готовы пойти ради успеха.

Но обычно финны – очень приятные люди, очень спокойные и расслабленные, так что у Боттаса немало позитивных качеств просто потому, что он финн.

Вопрос: Есть ли какие-то цели, не связанные с Формулой 1, которых вы хотите добиться в 2017 году?
Льюис Хэмилтон:
За пределами Формулы 1 я всегда старался создать что-то вроде собственного бренда. У меня нет менеджера, но зарегистрирована компания, и я нанимаю различных людей, которые помогают мне добиться определённых целей. Разумеется, я по-прежнему многому учусь и стараюсь строить какие-то планы на будущее, готовлюсь к этому, ведь когда-нибудь я завершу карьеру. Гонки – это ещё не вся жизнь, хотя я знаю, что могу заниматься ими весьма успешно и занимаюсь последние 23 года или что-то около того.

Но в какой-то момент я могу переключиться на другой вид деятельности…

Вопрос: А вы собираетесь сохранить какие-то связи с Формулой 1 после того, как завершите карьеру в автоспорте?
Льюис Хэмилтон:
Пока в моих планах этого нет, хотя есть немало бывших гонщиков, которые не теряют связи с паддоком, потому что Формула 1 – это то, что они знают лучше всего, ведь они отдали автоспорту всю жизнь. Но, по-моему, это довольно простой способ продолжения карьеры, а я люблю принимать новые вызовы. Поэтому я займусь чем-нибудь другим. И вы увидите меня в какой-то новой роли, а хорошо я буду справляться с ней или плохо, это уже другой вопрос. Но занимаясь новым делом, я буду полностью выкладываться.

Вопрос: В этом году вы достигнете рубежа в 200 Гран При, это будет в Бельгии, и осталась единственная трасса, где вы пока не добивались побед – это Баку, но там прошла лишь одна гонка… По статистике вам не хватает 4-х поул-позиций до Айртона Сенны и семи – до рекорда Михаэля Шумахера. Это же невероятно!..
Льюис Хэмилтон:
Вообще, это какой-то сюрреализм, когда я от кого-то слышу про свои победы и всё такое, я с трудом осознаю, что это действительно так, ведь я до сих пор прекрасно помню, как смотрел по ТВ гонки Формулы 1 у нас дома в Стивенэйдже, и мне иногда хочется вернуться в то время…

Вопрос: Многие помнят, как Михаэль Шумахер не смог сдержать слёз на пресс-конференции в Монце, когда в 2000 году по числу побед сравнялся с Сенной – казалось бы, это было не так давно, но тем не менее, сейчас уже вы находитесь примерно в таком же положении…
Льюис Хэмилтон:
Есть пара гонщиков, для которых характерна повышенная эмоциональность, но это не мой случай! (смеётся)

Вопрос: А что должно произойти, какого успеха вы должны добиться, чтобы пить шампанское из ботинка, как в прошлом году на подиуме делал Даниэль Риккардо?
Льюис Хэмилтон:
Нет, этого не будет, мне это не нравится! Весело, конечно, что у Даниэля есть какая-то своя фирменная фишка, и я даже им восхищаюсь, но я этим заниматься точно не буду! (смеётся)

Вопрос: В какой стране мира вам хотелось бы выступить в гонке или на какой трассе – из тех, где сейчас не проводятся этапы Формулы 1?
Льюис Хэмилтон:
Я не большой поклонник современных автодромов, где сейчас проходит большинство гонок. Тем более, некоторые из них расположены очень далеко от городов, и болельщикам приходится очень долго туда добираться. Например, в Китае. Шанхай – прекрасный город, и трасса там отличная, но я не понимаю, почему она построена так далеко? Люди тратят на дорогу полтора часа, поэтому туда приезжает меньше публики. Так что, по-моему, будущее – за городскими трассами. Например, было бы здорово проводить гонку в Нью-Йорке.

США – огромная страна, но там проходит всего один Гран При. Мне кажется, в Америке стоит проводить больше гонок.

Вопрос: А что вы думаете по поводу перспектив Гран При Лондона?
Льюис Хэмилтон:
Мне бы очень хотелось, чтобы в Лондоне проходил Гран При, но, если честно, это будет не так уж ярко, потому что современные машины звучат ужасно – это факт. Вы можете находиться на пит-уол и болтать по телефону, в это время мимо проедет весь пелотон, но вы всё равно сможете продолжать общаться с собеседником. А когда я пришёл в Формулу 1, машины издавали такие громкие звуки, что у вас закладывало уши, словно рядом с вами пролетает истребитель. Надеюсь, в будущем прежний звук вернётся.

Согласен, гибридные технологии – это здорово, и они находят применение в серийном автомобилестроении, что важно, но звук наших машин мне всё-таки не нравится.

Вопрос: Что вы думаете о ночных гонках? Сложнее ли они, чем гонки при дневном свете?
Льюис Хэмилтон:
Вообще-то нет, не сложнее, и я особой разницы не вижу. При этом, например, автодром в Бахрейне при искусственном освещении выглядит гораздо привлекательнее, чем днём. На самом деле, вечером там выступать проще, потому что воздух немного прохладнее. Кроме того, днём асфальт такой раскалённый, что шины просто плавятся, так что вечером гонка проходит интереснее. Но особой разницы лично для меня нет.

Вопрос: Машины Формулы 1 становятся всё сложнее. А если бы вам довелось конструировать некую идеальную гоночную машину, какие органы управления вы бы оставили на руле?
Льюис Хэмилтон:
Я бы оттуда почти всё убрал, вернувшись к более базовой концепции. Мне нравилось, когда баланс тормозов надо было регулировать специальной ручкой в углу кокпита, мне нравился классический рычаг переключения передач, а современные КПП я не люблю. Сейчас, чтобы добиться их стабильного функционирования, нужно специально работать с инженером, чтобы точно определить, в какой мере нужно тормозить двигателем и т.д. – это же просто смешно.

Кроме того, при работе с КПП с ручным переключением всегда выше шанс допустить ошибку. А сейчас неправильно выбрать передачу просто невозможно.

Вопрос: Если бы у вас была возможность изменить какое-то одно правило в Формуле 1, что бы это было?
Льюис Хэмилтон:
Я бы много чего изменил! Однако, надо подумать… Нет, по-моему на этот вопрос невозможно ответить! Ну, например, как вариант: мне не нравится, что мой напарник имеет доступ ко всей моей телеметрии. Я выполняю своё домашнее задание, а он может подсмотреть. Мне кажется, это неправильно и несправедливо.

Когда мы работаем на трассе, то намечаем точки торможений, обращаем внимание на неровности, выбираем какие-то ориентиры, и всё это помогает тебе проходить повороты с максимально возможной скоростью. Не исключено, что напарник уделяет этому ещё больше внимания, но, может быть, и меньше. Но поскольку он имеет доступ ко всей информации, он может просто всё скопировать, понимаете? И вот это мне не нравится.

Я понимаю, что всё это делается в интересах команды, и я ничего не имею против команды, против того, чтобы инженеры обменивались информацией, но у гонщиков не должно быть доступа к телеметрии напарников. Вы же меня наняли, потому что я лучший, потому что я много работал над собой и побеждал во всех сериях, в которых выступал. Потом вы приглашаете в команду ещё кого-то, и у него тоже есть какие-то свои достижения. Но он должен всё постигать сам, без твоей помощи, понимаете? Он должен сам искать предел возможного – в этом и состоит суть работы гонщика.