Лицом к лицу с Берни Экклстоуном

Благополучие Формулы 1 никогда не сходит с повестки дня, и в последнее время в центре внимания находится много проблем, к тому же, команды подали жалобу на спорт в Европейскую комиссию. В связи с этим Дитеру Ренкену было о чём поговорить с Берни Экклстоуном во время встречи в Сочи...

Сид Уоткинс, бывший главный врач Формулы 1, однажды сказал: «Спорить с Берни Экклстоуном - всё равно что читать газету при сильном ветре». В Сочи мы проверили достоверность слов покойного профессора, и убедились, что он был прав.

Мы встретились с Берни в зоне гостеприимства, третья тренировка в самом разгаре. Встреча была назначена на 11:00, однако он задержался. Он извинился, бормоча о том, что «был вынужден прервать встречу с серьёзными людьми, но я объяснил, что вы важнее ...», прежде чем отложил следующее интервью российским СМИ.

Первый вопрос: Насколько вы обеспокоены будущим Формулы 1? Короткий ответ: «Я беспокоюсь об этом не больше, чем когда-либо».

Типичный Берни. Ответ можно интерпретировать как «чрезвычайно обеспокоен», «нисколько», или нечто среднее, но смысл понятен: «Ф1 оказывалась в кризисе и раньше, но всегда выживала».

Хорошо, но нынешние проблемы находятся вне вашего прямого контроля?

«Когда вы имеете дело с группой людей, которые борются между собой, пытаются получить преимущество друг над другом, то подобные проблемы неизбежны», - ожидаемый ответ.

Конечно, это явление ожидаемо в столь заметной и конкурентной среде, где начальная цена вступления составляет от ста миллионов долларов.

«Нет, единственная проблема заключается в том, что у нас есть два производителя, которые хотят сделать всё, чтобы не допустить дестабилизации своего положения».

Берни, у нас были аналогичные ситуации в прошлом, но вы могли контролировать их…

«Разница в том, что в настоящее время есть два производителя, имеющие больше влияния, чем те, кто поставлял двигатели в прошлом», - говорит он тихо, почти угрожающе. Его мнение о том, что гибридные двигатели лежат в основе нынешних проблем спорта, непоколебимо.

Он объясняет, что сложность и стоимость силовых установок – и пятилетняя программа лидеров – сдерживают потенциальных участников. Но в таком случае возникает вопрос: почему никто из производителей не присоединился после 2009 года, когда правила оставались прежними?

В конце концов, Берни тогда, как и сейчас, являлся председателем Комиссии Формулы 1 и сделал последний шаг перед тем, как Всемирный Совет FIA по автоспорту ратифицировал изменение регламента.

«Макс [Мосли, являвшийся в то время президентом FIA] считал, что нам нужен этот двигатель, - говорит Экклстоун. – Он думал, что это привлечёт новых производителей. Я сказал ему тогда: «Макс, может быть, производители и будут готовы прийти при таком типе двигателя».

В тот момент практически одновременно ушли Honda, Toyota и BMW, Ф1 не понимала, что производителей ничего не держит?

«Да, мы это понимали».

Ранее этим утром босс Volkswagen Group Матиас Мюллер заявил, что все проекты заморожены, таким образом дав понять, что приход в Ф1 в ближайшем будущем не рассматривается.

Тем не менее Экклстоун, похоже, не оставляет надежд на то, что VW придёт в чемпионат в ближайшее время: «Я буду удивлён, если они этого не сделают».

Когда?

«Посмотрим».

Он предполагает, что два новых производителя могут вскоре присоединиться к Ф1, даже если VW останется в стороне, но только при условии, что правила будут изменены.

Экклстоун, как и в прошлом году, предлагает изменить регламент на моторы в 2017-м году и надеется, что Комиссия Ф1 и WMSC определятся к 28 февраля следующего года, как того требует процедура управления. Он добавил, что, по его мнению, трёх-четырёх месяцев будет достаточно, и гибридные системы останутся в любом случае.

Всё проясняется по ходу уик-энда, когда инсайдеры сообщают, что производители двигателей попросили FIA о встрече, чтобы пересмотреть правила, в частности, спорную систему использования «жетонов».

Однако подобная ситуация была и год назад в Абу-Даби. Таким образом, вероятно, есть стремление выдать желаемое за действительное, что сводится к предыдущему вопросу о контроле.

Очевидно, Экклстоун заслуживает огромной похвалы за преобразование Формулы 1 из развлечения для узкой группы энтузиастов в крупномасштабное шоу, собирающее огромную аудиторию каждые две недели. Тем не менее в настоящее время популярность Ф1 стремительно падает, а кто в этом виноват?

Берни ловко уворачивается от обвинения: «Если оглянуться в прошлое, не так далеко, то вы поймёте, что большинство проблем, с которыми мы столкнулись сейчас, связаны с этими силовыми установками».

Однако раскол в Формуле 1 произошёл ещё в 2009 году, задолго до того, как был написан новый регламент, и, кажется, в последнее время это превратилось в замкнутый круг. Формула 1 потеряла своё очарование?

Действительно ли это «дерьмовый продукт», как сказал один промоутер? И если да, то как Ф1 оказалась в таком положении?

«Положение можно поправить, - говорит он. – Возможно, если бы у нас не было этой силовой установки, то подобная ситуация не произошла бы».

Получается, если убрать двигатель из уравнения, проблема будет решена?

«Абсолютно, - отвечает он без паузы. – Задача будет решена. Если мы решим проблему с силовой установкой, то немедленно появится независимый поставщик.

На данный момент, если вы используете двигатель Mercedes и возникает какая-то дискуссия, то вы должны голосовать так же, как и Mercedes».

Рассматривается ли идея стандартизации Ф1? Стандартные шины, стандартные двигатели…

«Нет, стандартного двигателя не будет, выбор останется», - говорит Экклстоун, ссылаясь на эпоху Cosworth, когда его команда Brabham выиграла титул в 1981 году с двигателями компании из Нортгемптона.

«Мы хотим вернуться к этому».

Берни, вы предлагаете финансово доступный двигатель для независимых команд?

«Хорошее описание. Да, абсолютно. Совершенно верно».

С другой стороны, есть один решающий фактор: Cosworth не вкладывала деньги в свой легендарный двигатель DFV. Это делала компания Ford в обмен на название на крышке блока цилиндров. Поэтому фактически свой первый чемпионский титул Нельсон Пике выиграл не с Brabham-Cosworth, а с Brabham-Ford. Возможна ли сейчас такая модель?

«Не совсем, - ответил он, а затем уточнил: – Я имею ввиду, что нет никакого значения, кто должен финансировать – это необязательно может быть производитель».

Бывший босс команды BAR Крэг Поллок полагался на аналогичную модель при создании проекта PURE, но всё рухнуло после того, как шотландец не смог найти партнёров.

«Это можете быть вы или я», - продолжает Экклстоун, хотя и понимает при этом, что партнёрство будет нестабильным из-за недостатка финансирования.

«Если мы решим, что это необходимо, то можем сделать подобное. Посмотрим, что произойдёт», - ответил Берни на вопрос о том, готов ли он активно продвигать эту модель.

В общем, по его мнению, все проблемы Формулы 1 можно устранить моментально, решив ситуацию с двигателями?

«Я думаю, что да», - говорит он несколько неубедительно.

Тем не менее он явно недоволен действующей формулой двигателя и винит в этом предыдущий режим FIA, даже если не говорит напрямую о своём друге Максе Мосли, с которым знаком 30 лет. И этот подтекст заметен на протяжении всего нашего 25-минутного интервью.

Мы продолжаем.

Может ли решение ситуации с двигателями устранить угрозу расследования ЕС или узаконить Стратегическую Группу? Или исключить финансовое неравенство в Ф1? Он удивлён тем, что две команды подали жалобу? По его мнению, у них были для этого основания?

«Не совсем. Они всегда говорили, что намерены это сделать, и жаловались на распределение денег, - говорит он. - Есть ли у них основания? Это решит Европейская комиссия».

Да, но вы пожаловались бы, если бы ваша команда оказалась в таком положении?

«Стал бы я жаловаться? Наверное, нет, потому что если я подписываю контракт, то, наверное, не соглашусь менять условия».

Команды считают, что столкнулись с "дьявольской альтернативой", т.е. у них просто не было иного выбора. Мы кратко вспоминаем одноименный роман Фредерика Форсайта, прежде чем Берни делает удивительное заявление.

«Я не помню в деталях, какие именно [финансовые условия] были, но я не думаю, что это так», - сказал он.

Может быть, но ЕС, безусловно, будет интересно услышать мнения этих команд, а затем послушать других, как, к примеру, Ferrari.

«Я уверен, они сделают это».

Считает ли он, что дифференцированные платежи и Стратегическая Группа – это правильно? Не хотелось бы ему взять и начать всё с нуля?

«Я предлагал это два или три раза, но нельзя заставлять людей разрывать контракты».

Тем не менее что будет, если ЕС посчитает условия не соответствующими закону?

«Посмотрим».

Существует теория заговора о том, что вам хочется, чтобы это произошло…

«Не знаю, почему я должен этого хотеть, - говорит он, безучастно глядя на меня, даже после того, как я сказал, что это избавит его от дополнительной головной боли. – У меня нет никакой головной боли в связи с этим».

Перейдём к спорной Стратегической Группе.

«А что не так со Стратегической Группой? Знаете ли вы, что такое Стратегическая Группа?» - парирует он.

После моего объяснения о том, что изначально эта структура рассматривалась как своего рода альтернатива Комиссии Формулы 1 – со слов руководителей команд - Берни утверждает, что она никогда не предназначалась для замены, и целью было просто формулирование дальнейшего направления развития Ф1.

Я указываю на встречу 22 октября 2012 года в Париже, на которой было решено сохранить Стратегическую Группу и Комиссию, что усложнило и без того замысловатую структуру. Берни ничего не ответил.

Или мои источники были дезинформированы, несмотря на то, что были в Париже, или Берни действительно забыл. Это не единственный эпизод, в котором мы не сошлись, поэтому так или иначе вернулись к теме эффективности.

«Я был одним из тех, кто собрал Стратегическую Группу, - продолжил Экклстоун. - Владелец коммерческих прав, команды и FIA имеют по шесть голосов. Мы обсуждаем предложения, затем представляем их Комиссии Формулы 1, в которую входят все команды и их спонсоры. Они либо одобряют это, либо отправляют на доработку.

Комиссия не может все изменить и сказать: «А мы думаем так». Комиссия Ф1, а затем Всемирный совет только утверждают. Так всё примерно и обстоит».

На самом деле данная процедура менялась много раз, и факт в том, что состав Комиссии был изменён в пользу FOM. В результате был убран пункт, согласно которому команды могли выбрать промоутеров двух Гран При в состав. Затем спонсор [Rolex], связанный исключительно с FOM, заменил партнёров команд.

Плюс к этому прекратила существование HRT, и против команд оказалось как минимум четыре голоса. Всё это было зафиксировано в документе, который оказался в руках автора данной статьи.

«Нет, структура Комиссии Формулы 1 никогда не менялась», - спорит Берни, прежде чем я показываю ему документы. Снова наши мнения расходятся.

«И вы знаете, если [мы] - владелец коммерческих прав и FIA, что-то согласовываем, мы не должны никого спрашивать. Мы обращаемся в Комиссию Формулы 1».

Да. Потому что вы и Жан [президент FIA Тодт] имеете по шесть голосов.

«Совершенно верно. И тогда это направляется в Комиссию Формулы 1. Команды могут отклонить предложение, поэтому у них есть контроль».

Вернёмся к исходной точке. Переходим к вопросу сотрудничества с Тодтом. Как складываются ваши отношения?

«Хорошо».

Проблем нет?

«Совсем нет».

Оказывает ли он достаточную поддержку Формуле 1? Предоставляет ли вам свободу действий?

«Ага».

Макс принимал активное участие. Чей подход вы предпочитаете? Подход Макса или Жана?

«Ну, мы задавались этим вопросом, именно поэтому у нас есть Стратегическая Группа, где мы собираемся все вместе. Таким образом, они должны быть довольны. Поскольку, если мы соглашаемся с командами, у FIA нет необходимости вмешиваться».

В какой-то период ваши отношения выглядели слегка натянутыми. Сейчас они улучшились?

«После прихода он был своего рода новичком, но со временем всё изменилось.

Вы хотите, чтобы он оставался на посту президента и дальше?

«Да, никаких проблем».

При этом мы направляемся к выходу, поскольку тренировка остановлена из аварии Карлоса Сайнса. Задумавшись, Берни посмотрел мне в глаза и спросил: «Вы уверены насчёт Комиссии Формулы 1 и всего этого?»

Да, Берни, на 100 процентов…

«Вы знаете, я обескуражен, не могу этого вспомнить. Я вернусь и проверю».

Быстрое рукопожатие, и он поворачивается к представителям СМИ, ожидающим его в приёмной.