Эдриан Ньюи рассказывает о своей работе

Руководитель технического департамента Red Bull Racing считает себя одним из последних динозавров прежней Формулы 1, однако продолжает стабильно создавать одни из лучших машин чемпионата мира. В интервью CNN Ньюи рассказал о своем подходе к работе, объяснив, почему он по-прежнему предпочитает рисовать чертежи не на компьютере, а по старинке, простым карандашом…

Вопрос: Как вам удается каждый сезон оставаться впереди всех?
Эдриан Ньюи: Работа конструктора частично состоит из повторения пройденного, частично – из озарений. И если технический регламент остается стабильным, то процесс часто идет по эволюционному пути в дарвинистском понимании этого слова, но время от времени мы предлагаем некую неординарную идею, которая не является производной от наших предыдущих разработок.

Так что суть в том, чтобы пытаться найти правильную пропорцию эволюции и революции.

Вопрос: В чем источник этих моментов озарения?
Эдриан Ньюи: Источник может быть любым. Я часто замечаю, что если какое-то время думаю о той или иной проблеме, храню ее в памяти, отставляя в сторону, чтобы заняться другими делами, то мозг творит удивительные вещи. Такое впечатление, что он постоянно продолжает работать над этой проблемой.

Иногда решение может появиться на следующий день, иногда – через неделю. Конечно, у каждого свой подход к работе, и идеи появляются не у одного меня, ведь теперь наш департамент превратился в крупную инжиниринговую компанию.

Вопрос: Правила меняются каждый сезон. Вы с удовольствием принимаете этот вызов, или это всегда лишняя головная боль?
Эдриан Ньюи: Мне нравятся те изменения в регламенте, которые открывают новые возможности, как это было в начале 2009-го года. Можно было применить новые подходы, а не просто повторить то, что мы делали всегда: появилась возможность выбора наилучшего решения или комплекса решений, которые бы соответствовали новым правилам.

Но я не в восторге от простых ужесточений регламента, когда наши разработки оказываются под запретом. По-моему, если вводить излишние ограничения, то все машины станут одинаковыми, и Формула 1 фактически превратится в монокласс.

Вопрос: Известно, что даже самыми сложными техническими разработками вы занимаетесь, используя очень простые методы: многие чертежи вы рисуете вручную. Как все это сочетается?
Эдриан Ньюи: Когда надо выразить мои идеи и развить их, я работаю за кульманом, в отличие от коллег, которые, разумеется, используют системы автоматизированного проектирования (CAD). Полагаю, я последний такой динозавр в нашей отрасли…

Идея приходит в голову, я делаю некий набросок на бумаге, а затем продолжаю развивать ее уже за чертежной доской. В наши дни, конечно, всё необходимо переводить в цифровой формат, но мне повезло: есть команда из двух-трех человек, которая на основе моих чертежей создает цифровые изображения.

И все-таки, это лишь вопрос личных предпочтений – рисовать на чертежной доске или сразу работать с системами CAD. Я так учился, и, боюсь, здесь уже поздно что-то менять.

Вопрос: А вас заставляли когда-нибудь применять более современные технологии конструирования?
Эдриан Ньюи: Когда в начале 90-х появились первые системы CAD, разные люди советовали мне, особенно, когда я работал в Williams, обязательно поменять свои привычки. Возможно, в то время, когда мне было еще 30 с чем-то, именно так и следовало поступить. Но мне нравится та свобода, которую тебе дает работа с обычным карандашом: очень просто сделать набросок, стереть его, внести коррективы… Когда я смотрю, как люди сейчас работают с технологиями CAD, я вижу недостатки этой системы: она лишена той свободы и простоты…

Вопрос: Какими своими творениями вы больше всего гордитесь?
Эдриан Ньюи: Безусловно, своими первыми машинами Формулы 1. С 1988-го я работал в команде Leyton House/March. Это был очень маленький коллектив, там было, по-моему, всего два специалиста по аэродинамике, включая меня.

Всего инженерная команда состояли из пяти-шести человек. И мы были привязаны к обычному безнаддувному двигателю, намного менее мощному, чем тогдашние турбомоторы. Поэтому мы решили построить машину, отличавшуюся максимально эффективной аэродинамикой.

И, по-моему, наша March 881 в свое время действительно изменила направление развития Формулы 1. Машины тогда становились все больше и неуклюжей, а наша маленькая March, хотя и уступала им в мощности, была способна опередить McLaren, Ferrari и Williams, причем, только за счет аэродинамической эффективности.

Разумеется, соперники это поняли, и в последующие годы многие машины стали клонами нашего шасси, созданного в 1988-м.

Вопрос: Как вы считаете, какие из ваших инновационных разработок выдержали испытание временем?
Эдриан Ньюи: Безусловно, мой подход заключался в том, что во главу угла при создании машин ставилась аэродинамика, потому что именно она больше всего влияет на скорость. И сейчас этот подход стал общепринятым. Но в 80-х годах прошлого века, когда я начинал карьеру в Формуле 1, это еще не было нормой. Конструкторы, в первую очередь, занимались разработкой механической части, и только потом подключались специалисты по аэродинамике, пытавшиеся приделать к шасси обтекаемый корпус.

Полагаю, эта философия живуча до сих пор. И в наши дни идут споры о том, что сильнее всего влияет на скорость…

Вопрос: Когда вы просыпаетесь утром, что вдохновляет вас на творческий поиск?
Эдриан Ньюи: Я просто получаю удовольствие от работы. Мне нравится заниматься конструированием, работать с коллегами-инженерами, общаться с гонщиками, механиками, нравится, что каждые две недели мы выходим на старт гонки, когда проверяется эффективность нашего труда. Здорово, когда команда добивается успеха, но если выступает неудачно, мы испытываем серьезный прессинг.

Самое привлекательно в автогонках – сочетание инженерного труда и спорта, ведь подобное больше нигде не встречается. Конечно, свои технологии есть и в велогонках, и при разработке теннисных ракеток, и так далее, но там намного меньше бюджеты и объем исследований. Мы же работаем с серьезными бюджетами, и занимаемся целым спектром вопросов.

Вопрос: Что важнее: гонщик или машина?
Эдриан Ньюи: Нужно, чтобы сочетание этих факторов было правильным. Есть три принципиальных компонента: гонщик, шасси, двигатель.

Больше всего скорость зависит от аэродинамики. Чтобы побеждать в гонках, вам нужен хороший пилот, хорошая аэродинамика и хороший мотор. Если какого-то элемента не хватает, вы время от времени можете выигрывать Гран При, но, безусловно, не сможете победить в чемпионате.

текст: Андрей Лось